Два человека, вышедших из похожей среды. Воспитанных в атмосфере анестезии к человеческому горю, так много его вокруг. Два человека, изо всех сил тянувшиеся вверх. В силу разных мотивов, в силу разных причин.

Один нарисован чудовищно бесчеловечным, корыстным и при этом дьявольски сообразительным. Этакий психопат, прямая дорога коему в тюрьму или во власть. Второй – практически святой, бесчувственно и покорно сносящий потери, наивно видящий в инфантильной и жестокой жене ангела, рьяно борящийся за других. Мне кажется, очень много усилий писателя приложено для того, чтобы я, как читатель, испытывала отвращение к первому персонажу, и симпатию ко второму.

Но меня тошнит от усеченной доброты не меньше, чем от припудренной громкими речами жестокости. Персонажи Кронина, к сожалению, черно-белые, словно разделенные некой условной линией добра и зла. Читая этот роман, я словно резко выхожу на свет из едва освещенной шахты, и вижу лишь ярко очерченные силуэты под ярким сиянием солнца. Они режут мне глаза своей контрастностью, но в них вовсе отсутствуют полутона.
Я думаю, этот роман имел важное социальное значение. Он написан в нужное время и вполне вероятно сыграл важную роль в улучшении жизни некоторых слоев населения. Как минимум, в привлечении к ним внимания. Но психологически он поверхностен, описаны действия, а не внутренний мир героев.

Думаю, свою роль сыграло и то, что читала я его после «Обрыва» Ивана Гончарова, которому он существенно проигрывает именно в этом ключе. Живые, противоречивые, глубокие, разносторонние герои русского романа словно высвечивают картонность и кукольность британских персонажей. Добро и зло однозначны, голливудски разжеваны и вложены в рот неприятной тюрей для тех, у кого выросли зубы.

При этом язык автора очень кинематографичен. Читая его, сложно не нарисовать картинку перед глазами. Описания детальные и яркие. И ощущения ровно, как от просмотренного фильма. От книг я жду большей глубины, спорности, конфликта, страстности и, наверное, любви автора к своим героям. Не могу назвать книгу плохой, она просто не моя, а я достаточно пристрастный читатель. Вам же лучше составить собственное мнение.



Бешеный бег автомобилей был как бы символом человеческой жизни, этого движения в одном направлении. Всё вперёд да вперёд, вперёд да вперёд. Всегда в одном направлении. И каждый сам по себе.

Я всегда вопил о справедливости. Вот я ее и дождался! У нас прижимали рабочих, и затопляли копи и губили людей. А теперь, когда я стараюсь все для них сделать, рабочие встали на меня, и затопили копи, и разорили меня.

Жизнь вертится как колесо, сынок, ждёшь, ждёшь и под конец, смотришь, — пришла на то же самое место.
Жертвы войны были и жертвами копей. Война была как бы катастрофой в «Нептуне», увеличенной в гигантском масштабе; то, первое, наводнение разливалось более могучим потоком, ширилась трясина, в которой тонула высокая идея о драгоценности человеческой жизни.